Почти год прошел после значительных августовских событий в Беларуси — общенациональных протестов против фальсификации результатов выборов и последующего неадекватного насилия против протестующих. Каким общество Беларуси было до протестов, каким является сейчас и что его ждет в будущем: об этом с нами поделился активист из анархо-коммунистического* движения «Революционное Действие»*, которое активно работает в Беларуси с 2005 года.
Элиза Муне
Сначала я бы хотела тебя спросить, как выглядело белорусское общество перед протестными событиями и последующими происшествиями?
Белорусское общество перед стартом президентской кампании было достаточно пассивным в политическом смысле. Оппозиция не имела фактически никакого влияния в стране, была маргинализирована, малочисленна и постоянно подвергалась репрессиям. Белорусская экономика находилась в стагнации. На этом фоне, стали набирать популярность локальные блогеры, которые занимались локальными проблемами населения, в основном в регионах.
Какие социальные классы существовали в обществе?
Если говорить о социальных группах, то существовали классы, живущие выше среднего уровня: это в основном работники IT-сферы и мелкие предприниматели. Насчитывалось большое количество работников сельского хозяйства и пенсионеров. Если существовал крупный бизнес, то только благодаря близким связям с властью и коррупции. Отдельную касту избранных составляли силовики самых разных уровней и сфер деятельности. В Беларуси их очень много, они занимаются тем, что покрывают наркоторговлю, проституцию, рекетируют бизнес и т. д..
Какая была ситуация рабочих в Беларуси? Почему не произошла массовая забастовка рабочих?
На наш взгляд, забастовка не произошла по нескольким причинам:
1) Отсутствие независимых профсоюзов и низового рабочего движения. Малочисленный независимый профсоюз находился под постоянным давлением и не мог проявлять большую активность. Работа по подготовке к забастовке, на случай отказа Лукашенко уходить, в основном не велась политическими кругами. Светлана Тихановская и крупные телеграм-каналы призвали к этому слишком поздно, т. к. у них было наивное ощущение, что они уже победили в августе.
2) Сыграла свою роль монолитность авторитарного режима, пронизывающего все сферы жизни общества, тем более промышленные заводы, в основном, находятся в государственной собственности. Забастовщиков подавляли не только силой милиции и КГБ, но также угрозами увольнения, выселения из общежитий, вплоть до угроз отобрать детей через социальные службы.
А как насчет так называемого среднего класса? Те тысячи мирно настроенных людей в Минске — активная часть общества, живущая в диктаторской Беларуси, но мыслящая в категориях европейских ценностей. Какие они были раньше и какие стали сейчас?
В основном, это мелкие частные предприниматели, работники IT-сферы и медицинские работники. В основной своей массе, им хотелось жить по европейским стандартам, но для большинства все ограничивалось критическими комментариями в социальных сетях. Люди понимали, что в авторитарном режиме добиться чего-то почти невозможно, а вот репрессии за инициативу последуют гарантированно.
Свою лепту сюда внесла экономическая стагнация и явное желание режима Лукашенко показать, что с мнением людей, пусть даже большинства, никто считаться не будет. Это разозлило многих людей, как и полицейский террор на улицах городов.
Несмотря на протест, охвативший всю страну, похоже, что на данный момент ситуацию в Беларуси полностью контролирует режим. На какой стадии сейчас находится белорусское протестное движение?
Никаких массовых уличных акций сейчас не проходит. Все люди, хоть как-то связанные с политикой, сталкиваются с непрекращающимися репрессиями. Аресты происходят каждый день: пока одни люди уезжают в колонию отбывать срок заключения, их заменяют в СИЗО новые задержанные. Люди уезжают в Украину, в Польшу, в Литву, т. к. не видят перспектив в сложившейся ситуации. Вводимые Евросоюзом и США санкции недостаточно своевременные, запускаются крайне долго и дают режиму возможность к ним подготовиться.
Как сейчас выглядит сопротивление и активизм?
Из того, что пока продолжается — это саботаж на железнодорожных путях, хакерские атаки со стороны противников режима и какие-то небольшие вылазки, вроде разбития камер наружного наблюдения. Хакерские атаки, кстати, приобретают достаточно большой масштаб,каждый раз достигая все новых результатов. Недавно, к примеру, была взломана база данных с прослушкой силовиков и чиновников: вплоть до министров и сотрудников КГБ.
Как сильно на данный момент режим контролирует общество?
Смотря, что понимать под контролем. Если контроль — это заставить общество снова полюбить Лукашенко и признавать его легитимность, то этого нет. И думаю, уже никогда не будет. Если под контролем понимать принуждение общества к действиям, нужным власти, то в целом, диктатура контролирует общество. Возможно, даже сильнее, чем до выборов, гражданский сектор целиком зачищен. Правда, технических возможностей режима не хватает для защиты, например, от хакерских атак, но они пока что не меняют ситуацию в целом.
Как думаешь, почему протест иссяк?
У нас достаточно много материалов на сайте с прошлогодними анализами протестов и причин поражения. Если коротко, то их три:
1) Полная неготовность общества к силовому противостоянию с диктатурой и сознательная пацификация протестов. Многие люди не верили, что в них начнут стрелять или что кого-то даже убьют. Очень были высоки ожидания, что Лукашенко уйдет, просто увидев большое количество несогласных на улицах. Маргинальные политические группы, вроде нашей, пытались предупредить о том, что протесты получат жестокий отпор, но наших медийных мощностей не хватало для донесения этой мысли широкой общественности. Даже когда людей забивали до смерти в СИЗО и автобусах милиции, крупные телеграм-каналы, которые координировали протесты, настаивали на мирном характере акций и их неминуемой победе. К чему это привело, можно увидеть сейчас.
2) Отсутствие политического субъекта, претендующего на власть. Ни у Тихановской, ни у ее соратников из штаба не было абсолютно никакого плана на случай, если 10 августа Лукашенко откажется уходить. Тихановская первые пару месяцев даже отказывалась называть себя президентом, а ее структура «Координационный Совет» отказывалась претендовать на власть. Какой-то стратегии ведения протестов тоже не было, к забастовке призвали только через несколько месяцев после начала протестов, хотя почву для этого надо было готовить еще до 9 августа. По сути, это все результат того, что относительно новая и молодая волна неопытных оппозиционеров стала во главе протеста и не имела того опыта противостояния с режимом Лукашенко, который был у старой оппозиции или анархистов. 3) Есть и объективные факторы. У населения в результате 27-летней диктатуры нет никакого опыта самоорганизации или сильных политических групп, очень мало гражданского оружия и практики успешных протестов. По сути, абсолютное большинство из числа протестующих узнали, что они живут в авторитарной, а сейчас уже в тоталитарной диктатуре за три месяца до выборов. Естественно, невозможно за такой короткий срок подготовиться, дать вооруженный и решительный отпор зацементированному режиму, да еще и победить.
Во время активной фазы протеста часто можно было услышать, что белорусы не готовы на активное, более радикальное сопротивление, поэтому протест направлялся в русло мирных форм гражданского неповиновения. Как ты оцениваешь идею мирного протеста? Действительно ли белорусское общество было не готово к более активному сопротивлению?
Отчасти да, отчасти нет. Конечно, большая часть белорусов на протестах не готова была убивать сотрудников МВД, брать штурмом административные здания. Но как минимум, атаковать технику и самообороняться от милиции она могла. Что очень часто и происходило в частном порядке. Сопротивление могло быть более активным, призови к этому главные рупоры протеста, но до каких-то пределов, явно уступающих, скажем, Майдану в 2014 году. Касательно мирного протеста: смотря что считать мирным. Если то, что было в Беларуси осенью, то такой протест никогда бы не смог победить авторитарный режим.
В дискуссиях о штабе Светланы Тихановской ты упоминал, что проблема штаба в том, что они не стали политическим субъектом и у них нет никакой политической программы, поэтому им нечего предложить белорусскому обществу. Как ты сейчас оцениваешь их деятельность?
Сейчас явно видно, что Тихановская вошла во вкус политической жизни, уже чувствует себя президентом, но это произошло слишком поздно. А самое главное, сейчас ни она, ни телеграм-канал Нехта и другие не контролируют протестную ситуацию в Беларуси. Тихановская делает то, что может делать политик в её ситуации — наращивает политический капитал и продвигает санкции.
А какое твое мнение по поводу того, что Светлана Тихановская и ее штаб не единожды высказывали пропутинскую позицию, называя Путина «мудрым руководителем», «мудрой Москвой»?
Я понимаю, почему это было сделано. Если быть честным и объективным, единственной силой, которая в течение прошлого года реально могла сместить Лукашенко, была Москва. Поэтому, как политик, Тихановская хотела показать, что Кремлю не стоит рассматривать ее как чисто прозападного политика, который сразу направит страну в НАТО. По идее, это должно было показать ее более привлекательным руководителем, чем токсичный Лукашенко, но солидарность старых автократов взяла свое. Да и зачем Путину условно нейтральная Тихановская, когда есть Лукашенко, который из-за желания не терять власть скоро всю экономику страны подчинит российскому влиянию?
Как санкции подействуют на режим и самого Лукашенко?
В перспективе, блокировка экспорта калия и нефтепродуктов подорвет белорусскую экономику. Альтернативные пути транзита и экспорта через Россию поставят режим в полную экономическую зависимость от Кремля, который сможет диктовать абсолютно любые условия. Перестройка логистики, более длинный путь транзита, пошлины — всё это будет стоить денег, которые белорусский режим мог-бы потратить на силовиков или хоть какую-то социальную сферу. Всё это приведет к сильному падению уровня жизни, возможно, пострадает лояльность силового блока, который также начнёт недополучать деньги.
Самого же Лукашенко санкции толкают на демонстрацию того, что его нельзя «наклонить», на демонстрацию силы, например, — наводнить Литвы мигрантами. Для любого человека, интересующегося политикой, очевидно, что Беларусь не сможет тягаться в таком гибридном противостоянии с Евросоюзом. Но престарелый бывший руководитель колхоза мыслит не такими категориями. Там важнее убедить себя и свое окружение, что у тебя «стальные яйца», а какой ценой — неважно. Поэтому, многие вещи иррациональны и будут делаться из принципа. Например, — посадить самолет с Протасевичем в Беларуси. При этом, я не уверен, что эту идею Лукашенко и КГБ кто-то не подсказал.
А как они подействуют на общество? Если уровень жизни упадет, под силу народу восстать еще раз?
Пока остается надежда, что катастрофическое падение уровня жизни, вызванное санкциями, толкнет на стычку тех, кто предпочел прошлой осенью отсидеться на работе и не бастовать. И её, придется вести не день и не два. А как дальше пойдут события, пока сложно сказать. Очевидно, что на первых порах Лукашенко попытается её подавить силой милиции, КГБ и своего административного аппарата. Насколько это будет успешным, сейчас сложно сказать. Вряд ли, в Беларуси возможен сценарий со штурмом Дворца Независимости.
Как дальше будет меняться Беларусь и ее общество?
Пока ситуация будет становиться все хуже, что и может спровоцировать новую волну протестов. До конца года, я думаю, атмосфера поражения, страха и террора сохранится. Дальше делать прогнозы не имеет смысла.
Как Литва или ее жители могут помочь оставшимся в Беларуси людям?
Достаточно сложный вопрос. Продвижение санкций, пожалуй, основной действующий инструмент. Нужно постоянно стараться поднимать в СМИ белорусскую повестку. Писать письма политзаключенным, поддерживать их материально.
Что для тебя важно в сложившейся ситуации?
Это еще более сложный вопрос. Думаю, для меня важно, чтобы мои товарищи, находящиеся в заключении, перенесли выпавшие им тяготы с минимальным вредом для здоровья и психики и остались верны своим убеждениям.
________________________
*Анархо-коммунизм — социально-экономическое течение в анархизме. Политическая доктрина, которая основывается на идеи, что после ликвидации капитализма и государства люди должны соединиться в коммунистические общины и сотрудничать по принципу федерации, оставляя личную свободу и основываясь на прямой демократии.
**«Революционное Действие» — анархическая организация, территориально расположенная в Беларуси. Идейная платформа РД — анархо-коммунизм, социальный анархизм и иллегализм. Организация ставит своей целью достижение анархистского общества через социальную революцию, что способствует развитию анархистского движения как в Беларуси, так и за рубежом. Одним из результатов этого развития является концепция милитант-анархизма — практики, направленной на подготовку организованных и дисциплинированных революционных анархистов, способных действовать в разных условиях с применением различных методов продвижения анархистских идей.
Финансовая помощь пострадавшим от репрессий:
Помощь продуктами тем, кто пострадал от политических репрессий и находится в тяжелой финансовой ситуации:
Обширные базы информации про политических заключенных: